Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Алена Василевич - Василевич - Сестра Марата

Приключения >> Сказки >> Сказки >> Алена Василевич
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Алена Василевич. Сестра Марата

---------------------------------------------------------------------

Книга: Елена Семеновна Василевич. "Я - внук капитана". Рассказы

Перевод с белорусского Б.Бурьяна И В.Машкова

Издательство "Мастацкая лiтаратура", Минск, 1978

OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 30 декабря 2002 года

---------------------------------------------------------------------



     Для детей младшего школьного возраста.


     Аде шел семнадцатый год. Она окончила восемь классов, у нее были уже свои собственные планы и взгляды на жизнь, и намерения ее были определенные и твердые.

     - Мама, я подаю документы в летную школу.

     - Что ты сказала?

     Ада повторила:

     - Это слово твердое. Я подаю документы в летную школу.

     - Лучше ты ничего не придумала? - Брови матери сошлись, добрая улыбка пропала с лица. - Большей глупости, спрашиваю, ты не могла придумать?

     - Уже все решено.

     Споры, уговоры, крик - ничего теперь не помогло бы. Мать знала об этом и больше не сказала ни слова.

     - Тоже мне, летчица! - с издевкой протянул младший брат Ады Марат.

     - Не твое дело, замолчи! - прикрикнула Ада на брата и, чтобы хоть чуть смягчить мать, добавила: - И Костя Кривицкий подает, и Павлик Казей, и Костя Бондаревич... У нас уже все готово. Даже справки от врача... Завтра понесем документы на почту.

     Однако ни документы отнести, ни учиться в летной школе Аде не довелось. "Завтра" - 22 июня 1941 года - началась война.

     Дом Казеев стоял крайним в деревне Станьково. Уже на второй день войны возле него начали останавливаться солдаты - по одному, по несколько человек, целыми отделениями.

     Теперь в доме ежедневно варили суп в двухведерных чугунах. Всю, какая была, одежду Анна Алексеевна пустила на перешивку. Солдаты переодевались, и те, кто мог идти, шли дальше. Раненых перевязывали и прятали в погребе.

     Ада во всем помогала матери: надо было и к доктору Русецкому сбегать, и перебинтовать раненых. А главное - надо было все время быть настороже, потому что с первых дней войны в Станьково начали появляться переодетые немецкие десантники.

     Однажды, на пятый или шестой день войны, Аду разбудил плач матери.

     - Мамочка, родная, что случилось?

     - Доченька, немцы пришли!

     - Где они? - Ада припала к окну.

     - Ах, боже ты мой, едут! - с плачем вбежала к ним соседка.

     И Ада увидела: здоровые, самодовольные, нахальные, они ехали по станьковской улице.

     Вот один остановил мотоцикл у дома Казеев.

     - Яйка! Млеко! Шпек! - первые слова, услышанные Адой от завоевателей ее родной деревни, ее земли... Той земли, по которой она бегала маленькой, которая ласкала ее босые ноги, которая цвела розами, шумела березовыми рощами...


     Ада с Маратом выполняли поручения комиссара Домарева. Он пришел к ним в дом раненый. И теперь, переодетый, с документами на имя их отца, которого будто бы "освободили доблестные немецкие войска" из "советской тюрьмы", он лежал у них за перегородкой и что-то все писал и писал... Ада и Марат разносили его записки-обращения окруженцам, которые до поры до времени жили в соседних деревнях.

     По заданию комиссара Домарева они сходили в разрушенную будку в военном городке и принесли линолеум. Комиссар Домарев и лейтенант Комаров вырезали из него печати... О, те печати сослужили большую службу! Сколько справок и паспортов было заверено теми печатями!

     Когда похолодало, когда ночи в лесу стали по-осеннему неприветливыми, в "штаб", как называл Домарев их дом, по ночам стали приходить "лесные люди"... И хотя делалось это очень осторожно, все же нашлись глаза, что подглядели, нашлись уши, что подслушали, и нелюди, что донесли...

     Однажды Анна Алексеевна и Домарев, как обычно, пошли в лес. Никто не знал, что над ними уже нависла страшная угроза ареста.

     - Наносите, дети, воды и разожгите плиту. Надо все перемыть, и в дорогу двинемся...

     Ада с Маратом старались: носили и грели воду. Вдруг Марат глянул в окно:

     - Ада, немцы идут к нам!

     Ада успела только схватить и засунуть в носки тапочек печати, которые забыл спрятать Домарев.

     Немцы перевернули в доме все вверх дном, избили Аду. Но печатей не нашли... Тогда они сделали засаду. Мать и Домарев постучали в окно, ни о чем не догадываясь... Их схватили, связали руки...

     - Мама! Мамочка!

     Мать услышала этот крик.

     - Дети, я вернусь!..

     ...Ада не помнит, сколько времени просидела она неподвижно, сложа руки и глядя в одну точку. Опомнилась лишь тогда, когда ей сказали идти в сельсовет.

     У сельсовета, где теперь помещался полицейский участок, Ада увидела черную закрытую машину.

     - Мамочка! Мы тут! Я и Марат!

     Из машины долетел только кашель матери.

     - Мамочка!..

     - Не волнуйтесь, дети, я вернусь!..

     Это были последние слова матери.

     Тяжелая, будто камень, рука оторвала Аду от дверей машины, швырнула в сторону. Взревел мотор. Машина исчезла.

     Допрашивал Аду немецкий офицер без переводчика. Он сам хорошо знал русский язык.

     - Если ты хочешь, чтобы твоя мать вернулась домой, ты должна сказать, кто такой Домарев, с которым она так часто ходила в лес.

     - Я не знаю Домарева. У нас живет наш отец. Его недавно освободили немецкие войска из советской тюрьмы.

     - О! Ты не знаешь, что он комиссар?..

     - Я не знаю комиссара.

     - А вот это ты знаешь?! - Тонкая выхоленная рука в перстнях открыла изящный лакированный футляр. Так же не спеша достала красивую, словно игрушка, плеть. - Так я познакомлю! - И страшная, нечеловеческая боль обожгла девушку. Раз, второй, третий!.. - Вывести! Пускай вспомнит!

     ...Накануне Октябрьского праздника Анну Алексеевну Казей и комиссара Домарева гитлеровцы повесили в Минске, на площади Свободы. Несколько дней висели их тела с прибитыми на груди досками "Я помогал партизанам"...

     Анну Алексеевну кто-то узнал. Она была в том же голубом халатике, в котором вышла в последний день из дома. И еще узнали по косам. У нее были красивые длинные косы. Как у молодой девушки...

     Мысли о мести не давали Аде уснуть. Она решила: надо идти к партизанам! Там уже Марат. Там и ее место!

     Бабке Ада сказала, что отправляется в Минск, повезет замужней сестре Леле и тете продукты... И бабка старалась: упаковывала сумки с крупами, мукой, луком... Откуда-то подвернулся дядька - ехал с возом сена в Дзержинск. Предложил подвезти Аду с ее сумками.

     Ада не отказалась. Положила все на воз.

     - Вы, дяденька, едьте, а я тропинкой пойду. На шоссе встречу вас, там и подъеду. А то коню и так тяжело.

     Дядька поехал трусцой по большаку.

     У Ады же была своя дорога. Как только дядька немного отъехал, повернула на Ляховичи, - прощайте, сумки с луком и крупами.

     А вечером она была уже в Ляховичах, у дальних родственников дяди Алексея и тети Нади - партизанских связных.

     - Ну, дядя, от вас я уже никуда не пойду. Только в партизаны.

     - Так они и сами сегодня у меня будут...

     Вечером в окно постучали.

     - Оставим, Алексей, у тебя соль, а когда будем ехать назад, заберем.

     Ада подошла к незнакомому усатому мужчине, по-видимому, старшему в группе.

     - Возьмите, дяденька, меня в отряд...

     - В какой отряд? Кто тебе сказал, что я из отряда?

     - Мой брат где-то в партизанском отряде. Марат Казей...

     - Марат?! Марата мы знаем... - заметно смягчился усатый.

     И вот, наконец, лес!

     Костер. Над костром - котел. А дальше "улица" - с обеих сторон землянки. И надо всем этим по-зимнему белая шапка старых сосен...

     Первым Ада в лагере встретила Марата. Маленький, в форменной армейской шинели, с котелком в руках, он бежал на кухню...

     - Марат!

     - Ада!

     Взвод спал. Но только появилась Ада, сон как рукой сняло.

     - Ура! Нашего полку прибыло! Хлопцы, девчата! Ада пришла.

     И принялись тут же Аду "обмундировывать". Кто дал свои запасные портянки, кто принес ботинки.

     Вечером Аду вызвали в штаб.

     - Устроилась? Нравится у нас на даче? - пошутил начальник штаба и перешел к самому главному: - А теперь скажи, почему ты пришла к нам?

     У Ады не нашлось слов. Она только и смогла сказать:

     - Я пришла... чтобы быть со своими людьми...

     - Хорошо, - сказал начальник штаба, - будешь со своими людьми, будешь воевать.

     И Ада воевала. Мыла и ремонтировала партизанскую одежду. Дежурила на кухне. А потом наравне с парнями и мужчинами стояла по двенадцать часов одна, в лесу, в секрете. Ходила в разведку и на "железку", сидела в засаде, с оружием в руках встречалась с врагом... Было и трудно, и страшно. Но в этом она даже сама себе никогда не признавалась. Ей тогда, в восемнадцать ее девичьих лет, казалось, что самое главное еще где-то впереди, что героические дела и подвиги, которых жаждало ее сердце, еще будут, будут...

     ...Под Новый, 1943, год немцы блокировали Станьковский лес, окружили его со всех сторон. О том, чтобы принять бой, нечего было и думать. И командование отдало приказ покинуть лес в организованном порядке.

     Трудно выходили из блокады. Голодные, плохо одетые и обутые люди вынуждены были залечь и пролежать, закопавшись в снег, с утра до ночи. А тут еще как раз ударил мороз с ветром. Люди замерзали. Пролежала весь день в снегу и Ада. Попыталась погреть онемевшие ноги - постучала узкими хромовыми сапогами, но на нее прикрикнули: никакого шума! И она больше не шевельнулась до наступления ночи.

     Ночью партизаны попытались прорваться к соединению, действовавшему в Копыльском районе, но были обстреляны немцами. Ада упала в яму, наполненную водой. А когда выбралась из ямы, вокруг не было ни одного человека... Всю ночь блуждала Ада по лесу. Утром вышла на дорогу, которая привела ее к маленькой деревушке. В крайней хатке хозяйка накормила Аду картошкой - больше ничего не было. В соседней хате Аде дали лапти и теплые шерстяные чулки... Но сама она переобуться уже не смогла. Пришлось хозяину разрезать ножом голенища сапог, а потом чуть ли не силой отдирать их от обмороженной кожи...

     - Э, голубушка, да ты же загубила свои ноги! - И сейчас же приказал невестке принести с улицы снега.

     Но ни растереть хорошенько ноги снегом, ни задержаться в этом теплом доме Ада не могла: каждую минуту могли зайти немцы или полицаи...

     Снова набрела на хутор, снова добрые люди накормили и обогрели ее, снова перевязала она свои искалеченные ноги...

     Через неделю кое-как добралась назад в Станьковский лес, к своему разрушенному лагерю. Здесь ее радостно встретили друзья-партизаны.

     ...После этого Ада две недели еще держалась и даже на задание ходила на своих обмороженных ногах... Других еще лечила, другим перевязывала и смачивала риванолом и гусиным жиром обмороженные руки и ноги... Наконец не выдержала, свалилась. И когда показали ее бригадному хирургу, было поздно...

     - Ампутация! - больше Ада уже ничего не слышала.

     Теряя сознание, лишь успела подумать, как о чем-то чужом и далеком: "А говорили, у меня красивые ноги... Номер 34..."

     Когда вновь вынырнула из этого бездонного забытья, спросила совсем о другом:

     - А теперь куда меня?..

     - Ты боец, партизанка и останешься в своем отряде...

     И если б не эти дорогие слова, если б не преданная партизанская дружба, кажется, никогда бы не выжила...

     Отправить Аду самолетом в Москву командование смогло через полгода, когда добрались до воспетых Купалой Сосен на Любанщине. Неподалеку от Сосен находился партизанский аэродром.

     Командование отправляло в Москву учиться в Суворовском училище и Марата. Но Марат и слушать об этом не хотел.

     - Из своего отряда я никуда не уйду до конца войны!


     На Большой земле пошли один за другим госпитали, пошли одна за другой операции...

     И вновь, только потому, что вокруг были друзья, жажда жить, жажда вновь вернуться в строй преодолели и физическую боль, и душевную.

     В госпитале Ада окончила девятый класс, окончила курсы счетоводов, помогала санитаркам и сестрам в палатах и на кухне, писала за тех, кто не мог сам писать, письма домой, приносила из библиотеки и читала в палатах книги. Новички, только поступавшие в госпиталь, ласково называли ее сестрицей...

     В 1945 году Ада вернулась в родное Станьково. Не было мамы. Не было уже и Марата. Не дождался он победы, погиб в неравном бою с врагом...

     К тете, где жила теперь Ада, ежедневно приходили соседи, жалели Аду... И это было тяжелее всего. Ада понимала, что это может погубить ее... И, чтобы заглушить отчаяние, стала искать себе какое-нибудь занятие, начала шить, встречаться с молодежью, даже ходить на танцы! Потом работала телефонисткой на почте, комсоргом колхоза, корректором районной газеты. Но все это было ей не по душе: она чувствовала, что ее сердце жаждет чего-то иного...

     И Ада поехала в Минское облоно.

     Ей сказали:

     - Мы можем дать вам направление в школу. Учиться вы будете заочно.

     - Но я же не знаю, как учить...

     - Зато вы знаете, чему учить... А впрочем, поступайте в пединститут на стационар.

     И Ада поступила и окончила Минский педагогический институт имени Горького.

     Ариадна Ивановна Казей живет теперь в Минске и работает в 28-й средней школе. Преподает родной язык и литературу.

     Ей присвоено почетное звание Героя Социалистического Труда.

    

... ... ...
Продолжение "Сестра Марата" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Сестра Марата
показать все


Анекдот 
Работодатель (Р) и Претендент (П)
Р- В своем резюме вы написали, что знаете следующие языки и технологии
программирования: Basic (TB, QB, VB, VBA, VB.NET ) C (C and C++ for Unix,
FreeBSD, QNX), C++, VC++, C++.NET, C#, в идеале знаете ассемблеры следующих
процессоров I-4004 - IP4, Amiga: (ну и тут список на 2 страницы, мелко и
подробно). Ну что же, зарплата у нас по договоренности, но гор золота мы
вам не сулили. Максимум на что вы можете рассчитывать это 150 тыс Евро.
П - !?!?!?
Р - И только не надо весь рабочий день мечтать о коттедже на Канарах,
максимум, что мы можем предложить нашим сотрудникам - это 6-комнатную в
центре Москвы.
П - пытается усидеть на месте, и вести себя пристойно
Р - и не надо думать, что если у шефа красавец порше, то вы его тоже
получите. Ваш максимум - это BMW Z8
П - (не выдержав) Пи$дите!
Р - (Чинно) Ты первый начал
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100